Сколько стоит стать красивой?

Огромная грудь, идеальные зубы, чувственный рот… Ты не такая? Хочешь изменить себя? Всё это можно купить!

Олесе 21 год. Олеся — звезда Интернета. Олеся раздаёт интервью всем российским телеканалам. Олеся — шедевр пластической хирургии.

Теперь Олеся согласилась дать интервью и нашему сайту — она рассказала, что же на самом деле стоит за фразой «выглядеть на миллион», зачем нам нужно чаще прислушиваться к Борису Гребенщикову и почему серым массам трудящихся противопоказан ботокс.

Герой нашего времени

 

Михаил Зоберн: Олеся, судя по твоему внешнему виду, тебе явно есть, что посоветовать нашей аудитории, девочкам от двенадцати до восемнадцати лет.

Олеся: Могу посоветовать не быть похожей на меня. Я — единственная в своём роде, и хочу такой остаться. Эпатажная, интересная внутри и снаружи.

МЗ: Да, это заметно. Снаружи — особенно. В какой момент ты решила, что тебе нужно так резко изменить себя? Губы, грудь, зубы — кажется, всё претерпело серьёзную доработку.

Олеся: Однажды ночью, когда мне было восемнадцать лет, я поняла, что второй размер груди — это слишком мало. Я поставила импланты, и моя грудь увеличилась до четвертого. Это стоило 150000 рублей. А недавно я поняла, что и этого недостаточно, и поставила другие —  шестого размера. За 250000 рублей. У мужиков теперь челюсти  отваливаются.

МЗ: Как отреагировали окружающие?

Олеся: Негативно. Мы живём в стаде — и если ты выбиваешься из этого стада, тебя пытаются загнать обратно — а стадо, как писал Борис Гребенщиков, всегда бежит в пропасть. Я не боюсь менять себя, не боюсь быть такой, какой хочу. Я свободна — и меня за это ненавидят: за то, что я покидаю убогий мелкобуржуазный загон, оставляя внутри серых овец с маленькими сиськами. Но эту свободу тяжело вынести — мало кто ещё сможет.

МЗ: Можно ли тебя назвать новым романтическим героем, героем нашего времени?

Олеся: Да.

Фелинолог

 

МЗ: Олеся, у тебя есть какая-то профессия?

Олеся: Да, я люблю кошек. Разведение, всякие породы…

МЗ: А как называется человек, занимающийся разведением кошек?

Олеся: Кошковод?

МЗ: Нет.

Олеся: Разводитель кошек?

МЗ: Не-а.

Олеся: Ну, не знаю.

МЗ: Фелинолог.

Олеся: Ты это слово сейчас придумал, да?

Спусковой клапан российской буржуазии

МЗ: У тебя красивые зубы, очень белые. Посоветуешь зубную пасту?

Олеся: Это виниры за 300000 рублей. Мои родные зубы мне сточили на треть под местной анестезией, а к тому, что осталось, приклеили эти красивые насадки. Лет через пятнадцать придётся, конечно, менять — но голливудская улыбка того стоит. Когда я под визг бормашины сидела в стоматологическом кресле, а вокруг висела пыль от моих собственных зубов, я не боялась. Я делала это ради красоты.

МЗ: Да, действительно дорогая улыбка. А сколько стоит поддерживать форму губ?

Олеся: Инъекции делаются раз в несколько недель. Инъекции нужны постоянно. Один шприц стоит 12500 рублей, за сеанс уходит два шприца, то есть в итоге каждый месяц на губы уходит 25000 рублей. Сейчас я уже использовала 13 шприцов, то есть мои губы стоят около 150000 рублей, несмотря на то, что человеку, вообще, губы и не нужны — это чисто эстетический объект… Ну, что ты подсчитываешь сидишь? Думаешь, хватило бы твоей зарплаты? Мужчина с доходом меньше полуммилиона рублей в месяц — это, вообще-то, недоразумение.

МЗ: Я еврей, я должен подсчитывать. К тому же при таком раскладе я давно уже в глубоком минусе… И всё равно таки подозреваю, что инъекциями твои текущие расходы не ограничиваются.

Олеся: Да, не ограничиваются. Ещё в течение месяца я трачу около 15000 рублей на личного фитнес-тренера (поженился недавно, а меня, кстати, на свадьбу не пригласил, скотина) и ещё примерно столько же на солярий. Где-то пять тысяч уходит на макияж... Очень много трачу на одежду.

МЗ: Откуда такие деньги?

Олеся: От поклонников, бизнесменов преимущественно. Этим мужчинам нужно ещё что-то помимо надоевшей жены. Им нужно тратить на что-то свои деньги. И тут появляюсь я. Однажды я в бутике развела одного на сто тысяч рублей — и он спустил эти деньги с радостью. Понимаешь, в России живёт много богатых мужчин, которые не знают, что такое счастье. У них переизбыток денег и недостаток эндорфинов, и они все очень напряжены. Так что я — спусковой клапан российской буржуазии.

И для мужиков, и для себя

МЗ: А зачем ты всё это делаешь? И кому это больше нужно: тебе или окружающим?

Олеся: Я делаю это для мужиков.

МЗ: То есть тебе самой, в общем-то, это не нравится?

Олеся: Ну… И для себя, конечно.